Появление новых хороших школ, наверное, можно только приветствовать. Пускай они будут. Работа с детьми, обладающими уникальными способностями, крайне сложная, требующая также особых педагогических талантов, методик, технологий. Подобные образовательные центры, безусловно, будут востребованы – детей и педагогов с выдающимися способностями в России достаточно.
Однако видеть в этой новации сколько-нибудь серьёзную реформу образования, а тем более возлагать надежды на будущее возрождение интеллектуальной мощи державы, представляется сомнительным. Попытаюсь обосновать, почему.
Прежде всего, мизерные масштабы задуманного. Конечно, в царскую эпоху повсеместной неграмотности, которую у нас сейчас любят превозносить в качестве образца, несколько заведений играли особую роль. А всё же расцвет отечественной науки пришёлся на пору советскую, и связан он был с огромными вложениями в массовую школу. К примеру, введение всеобщего семилетнего обучения, для чего потребовалось создание и оборудование тысяч новых школьных зданий, централизованная поставка учебного оборудования и наглядных пособий от столицы до самых до окраин, подготовка учительских кадров. Размах потрясающий! Общее дело всего народа. Личный интерес каждого. Что на этом историческом фоне каких-то девять лицеев?
Затем, это старые грабли. В 1990-е годы, когда образовательные учреждения функционировали в условиях значительной самостоятельности и свободы, практически в каждом городе возникли школы, специализировавшиеся на обучении одарённых детей. Другой вопрос, что туда стремились определить своих чад (не мытьём, так катаньем) чиновники и бизнесмены. Родителей привлекали благоприятная внутренняя атмосфера, объяснимая абсолютным преобладанием высокомотивированных на учёбу учащихся, показатели успеваемости и результаты экзаменов, лучшая материально-техническая обеспеченность. За попадание сюда кое-где разворачивались настоящие битвы. То, что появились школы «хорошие» и школы «плохие» и «очень плохие» - одна из самых грубых ошибок управленцев системы образования. В развитых странах, как правило, продуманы механизмы недопущения серьёзного разрыва в состоянии средних школ, имеется инструментарий подтягивания отстающих. У нас же два десятилетия кичились демонстрацией «школ-эталонов», но чей опыт был практически бесполезен для остальных учебных заведений ввиду совершенно иных условий их деятельности. И теперь есть подозрение, что вновь создаваемые президентские лицеи «съедят» столько ресурсов, сколько никому не снилось, при этом в целом система образования никоим образом не изменится, а, значит, эта декоративная мера не даст большого эффекта. Образование – ценность не только умственно одарённых детей, и я почему-то склонен считать всех детей одарёнными, только кому-то бог дал не семь пядей во лбу, а золотые руки или красивую душу, кому-то физические данные или лидерские качества. Государство обязано заботиться обо всех.
Ещё, модель нежизнеспособна. При существующем на сегодня административно-командном подходе в сфере образования передовую мысль задушат в зародыше. Ведь не просто так куда-то исчезли педагоги-новаторы, оказались не у дел некогда громко звучавшие авторские школы. Возобладавший дух формализма и мелочной регламентации изгнал из школ творческую атмосферу и педагогический поиск. Конечно, многие учителя по-прежнему стараются творить - в глубоком подполье, скрываясь за показными документами для проверок. Но вряд ли в такой ситуации стоить ожидать революционных прорывов в методиках и т.п., о чём мечтают авторы рассматриваемой идеи. Либо президентские лицеи нужно будет вывести из подчинения надзорных структур, контролирующих до последней буквы записи в какой-нибудь рабочей программе учителя. Только сложившаяся система не позволит уже это сделать. Соглашусь с директором Независимого института социальной политики Н.Зубаревич, высказавшей мнение, что в наше время не ценятся ни компетентность, ни самостоятельность, потому как становятся препятствием для тотального управления всем и вся.
Кроме того, некие патриотические резервации – бред. Нельзя вырастить неких стандартных патриотов в отдельно взятых лицеях, потому что невозможно оградить разум молодого человека от собственной оценки происходящего. Достаточно вспомнить декабристов, кто обучался в престижнейших учебных заведениях, и кого могла бы ждать блестящая карьера. Но ради России, которую они мечтали видеть не самодержавной, не крепостнической, взошли на эшафот. Личное благополучие – весомый, но не единственный фактор для выбора гражданской позиции. Вообще понятие «патриот» сейчас настолько затаскано не самыми чистоплотными людьми и движениями, что его начинаешь пугаться. В трактовке определённых кругов патриотизм – якобы беспрекословное принятие указаний сверху. Для учёных же, нетрудно догадаться, ключевые факторы другие: общенациональные интересы, благожелательная общественная атмосфера, свобода мысли и слова. Вот если настанет такой день, когда эти факторы возобладают, никто из России никуда не поедет.
