Всё это предисловие потребовалось потому, что Маша с дедом давеча так, как сейчас выражаются, наколбасили, что у отдельных представителей прогрессивного человечества грозят уши повянуть. Разговор дедушка с внучкой вели о букваре. На днях Маша сдавала технику чтения и выполнила норматив на «отлично», за что дедушка Машу хвалил и угощал конфетами, но не преминул вспомнить свои детские годы. Давным-давно, когда дед ещё был маленьким мальчиком Витей, в лаптях пришедшим в школу вслед за старшим товарищем Петей семи лет отроду, учительница наставляла его:
- Какая это буква?
- «Ры», - отвечал Витя.
- А вот эта?
- «А».
- Следующая?
- «Мы».
- Дальше?
- Опять «А».
- Теперь читай слово целиком. Что получилось? Тебе помогает картинка. Посмотри, что на ней изображено, - терпеливо объясняла учительница.
Дедушка, тогда мальчик Витя, подумал-подумал и ответил:
- Оконича.
Маша рассмеялась. Дедушка продолжал:
- У нас в Нагорске все так говорили: оконича, поленнича, деревнича… Грамотных людей было совсем мало. Если представить диалог моих бабушек, то для современного человека они будут словно на иностранном языке говорить. Вернее, балясить. Старушки тогда балясили, а не говорили.
Маша раскрыла от удивления рот:
- Ты можешь меня старинному языку поучить?
Дед охотно кивнул. Он с воодушевлением прочёл четверостишие, которым иногда его подначивала первая учительница:
- Бежала овча
Мимо нашего дворча,
Как звернетча, как перевернетча,
И головой-то во кирпиц.
- Ликося сюда, - показал он Маше иллюстрацию в книжке, на которой дети собирали грибы. – Что здисяка ребятня делает?
Маша повторила «ликося», «здисяка» и восторженно похлопала в ладоши:
- Ликося – значит, поглядеть? – совершенно верно предположила она. – Тут («здисяка» - поправил её дедушка) они собирают грибы: сыроежки, подосиновики, подберёзовики, маслята…
- Ну, что ты заладила на языке 21 века? – заворчал дед. – Это тутака собирают грибы, а тамака шли по губы, варили губницу из синявок, красных, обабков, козляков и моховиков.
- Вот это да! – вырвалось у Маши. – Как интересно раньше говорили…
- Балясили, - напомнил дедушка и снова принялся описывать рисунок. – По шахровине, по сголове губы искали. А вон девочка туды, к опушке направилась, за земляникой. Лико, у неё в лукошке ягод сколько, полнёхонько! Хма ягод насбирала.
- Какого хма насобирала? – спросила Маша.
- Хма не какого, а сколько. Хма – то есть много.
В этот момент с кухни с тарелкой пирожков и ватрушек вошла бабушка и недовольно принялась ругать деда:
- Чему бы полезному внучку-то поучил. Небось, целый уповод всякой ерундой голову забиваешь.
Один пирожок соскользнул и упал на пол. Бабушка расстроилась:
- Ох ты, лешак!
Маша с дедом хитро переглянулись. «Уповод» и «лешак» им следовало обсудить, но начинался мультик про Медвежонка, Зайца и Ёжика, и ещё очень хотелось попробовать горячей бабушкиной выпечки с молоком.
«Какая удивительная страна была у моих дедушки и бабушки, - думала Маша. – Как странно в ней говорили. Медвежонок не зря придумал, наверное, слышал про неё, эту страну - самая настоящая Тили-мили-трямдия! Интересно, а дедушка с бабушкой тоже там ходили на головах?».
